Паранормальные новости

Прочитал вечером 

Долго не мог после нее заснуть - поразила меня эта ракета до самой глубины души. Нет, не своими тактико-техническими характеристиками и не силой боеприпаса или красотой полета, а... циклопическим объемом производства и не менее фантастической стоимостью:

"В ходе военных испытаний ракета продемонстрировала великолепные успехи: благодаря датчикам и системе фокусировки точность ракеты очень высока, однако боеприпас относительно дорого стоит, каждый запуск ракеты обходится в полмиллиона шекелей. За Вторую Ливанскую войну было использовано на 300 миллионов ракет "Тамуз". (Выделено мною). Что такое «использовано на», так и осталось  загадкой, но это к делу не относится.  

Короче, не ракета, а чудо-оружие!

Не удержался я и взял в руки калькулятор, вы можете назвать меня буквоедом. Но посчитайте сами:

300 миллионов ракет "Тамуз", умноженные на 0,5 млн шекелей за штуку (примерно 150 тысяч долларов, прим.), дают в результате 150,000,000,000,000 шекелей!

Сто пятьдесят триллионов! Сорок триллионов долларов, если по курсу. И это только на новые ракеты, и то - только на те, которые были использованы в Ливане!  Сколько же их всего лежит на складах?!

Любое НАТО вкупе с Китаем и Россией нервно курит в сторонке, захлебываясь от зависти к таким военным расходам. А что - Израиль ведь богатая страна, и не на такое способна!

Теперь решим задачу с точки зрения географии и демографии.

Население Ливана - примерно 4 миллиона человек, площадь страны 10,452 кв.км. В результате несложного вычисления, получается, что во время Второй Ливанской войны на каждого ливанца, включая женщин, стариков и детей, упало 75 ракет "Тамуз".
Или 28 тысяч ракет на каждый квадратный километр всей территории страны. 
Или по одной ракете на каждые три с половиной сотки земли. 
Такой ковровой бомбардировки история еще не знала.

Предварительный вывод. Учитывая, что на упомянутой войне, по разным оценкам, из 4 миллионов жителей Ливан потерял около 2 тысяч убитыми, я вынужден констатировать: эти ливанцы - не люди, а какие-то неубиваемые зомби из компьютерных игр :-)))

Окончательный вывод. Сэкономив на корректоре, уважаемый  информационный сайт Newsru.co.il запустил в эфир не ракету "Тамуз", а обычную утку, которую в народе называют словом "ляп".

Это был, так сказать, тезис.
Теперь пойдёт доказательство тезиса.
Для начала следует гипотетически обрисовать ситуацию, при которой война могла не произойти. Понятно, что история не терпит сослагательного наклонения, но всё же.
Допустим, в 1939 году Манштейн не разработал бы своего плана разгрома Франции путём броска через Арденны и последующего стратегического охвата через Бельгию и Голландию. Ну или, допустим, создатели линии Мажино прикрыли бы ею не только франко-германскую, но и франко-бельгийскую границу – тогда такой бросок был бы в принципе невозможен. Допустим. Тогда странная война продлилась бы годик, немцы, французы и англичане ограничиваясь вялыми перестрелками, преимущественно играли бы в футбол или хоккей. В итоге стороны вынужденно пошли бы на замирение в виду явной бесперспективности такой позиционной войны (воспоминания о Первой мировой ещё свежи).
Соответственно, в Европе наступил мир. Допустим, Гитлер бы сосредоточился на дальнейшем развитии своих планов мирного переустройства в рамках образованного Рейха. Допустим также, что Сталин не рискнул бы напасть на Гитлера, в виду опасности такого шага в сложившихся условиях (вермахт силён, но при этом на Западе не занят). Вот таким образом ни 22 июня 1941 года, ни позднее война для СССР не началась. Это, как я сказал, чисто умозрительное предположение. Однако не такое уж и невозможное.
Итак, что же происходит?
Первое, конечно, это население. В результате не погибло бы 25 миллионов советских граждан. Это, вне всякого сомнения, было бы позитивным последствием отсутствия войны. Однако позитивно это было бы только для этих людей и их родственников. Для советской системы в целом это было бы не так позитивно. С одной стороны – миллионы рабочих рук, которых не хватало после войны. С другой – миллионы лишних ртов. А как мы знаем, советская система даже послевоенную численность населения (то есть за минусом 25 миллионов погибших) кормила весьма туго. Ну ладно, ну допустим накормили бы. О моральном качестве этого населения я скажу ниже.
Смотрим далее, какие последствия отсутствия войны могли оказать влияния на дальнейшее развитие СССР.
Как известно, в 1941 году, в первые же месяцы войны, была произведена тотальная переброска всех промышленных мощностей из западной части страны в Сибирь. Это была грандиозная операция и в мирное время такого никто не стал бы делать. Но она была произведена и, таким образом, те основные промышленные мощности, которые располагались в европейской части СССР, перекочевали в восточную. Разумеется, при эвакуации были потери, полностью восстановить промышленный потенциал заводов после эвакуации сразу было трудно. Однако же – не стоит этого забывать – новые заводы возникли там, где вообще никаких заводов не было (всем нам памятны рассказы о том, как первую продукцию эвакуированные заводы начинали давать фактически ещё в чистом поле).
После войны, само собой, те промышленные мощности, которые уже работали в Сибири, никто демонтировать не стал – это было бы просто глупо. А то, что было демонтировано перед наступление немцев на западе, было в довольно короткий срок восстановлено. В том числе, за счёт контрибуции и репараций с Германии. Например, знаменитое ЛОМО – это немецкий завод Цейс. Как ни банально, но не будь войны, в послевоенном СССР не появилось бы такой хорошей оптики. Это только один пример. Таким образом, к 50-м годам общий промышленный потенциал СССР был значительно выше довоенного за счёт такого нестандартного одномоментного развития промышленности Сибири.
Соответственно, если бы не было войны, то такого быстрого развития промышленного потенциала Сибири не произошло бы. Конечно, развитие бы шло, но не такими грандиозными темпами. Таким образом, как ни парадоксально, но, благодаря войне, общий промышленный потенциал СССР вырос за короткий срок в гораздо больших масштабах, чем это было бы без войны.
Не стоит также забывать пресловутый ленд-лиз, который заключался в том числе в поставке такого оборудования, как Виллисы и Студебекеры US6. Последние эксплуатировались в СССР аж до 80-х годов. Вот какие качественные были машины. И они после войны с большим удовольствием использовались в советском народном хозяйстве (большая часть, конечно, осталась в армии). А не было бы войны, не было бы ленд-лиза, не было бы Студебекеров. И пришлось бы Фоксу удирать от Глеба Жеглова и Володи Шарапова на советской полуторке. И смех, и грех. Опять же, не было бы войны, не было бы у СССР дальнего бомбардировщика Ту-4, поскольку американский Б-29 не совершил бы вынужденную посадку под Владивостоком, а, стало быть, советские инженеры не смогли бы его дотошно скопировать. Работы над Ту-4 в свою очередь дали советским конструкторам пищу для ума, и, очень может быть, что не будь Ту-4, не появились бы Ту-16, Ту-104 и далее по списку. Во всяком случае, собственными силами, с нуля, Туполев ох, как не скоро создал бы нормальный планер для новых реактивных двигателей.
Идём далее.
Если уж мы заговорили про реактивные двигатели. Что вообще в первую очередь приходит на ум каждому, кто хочет рассказать о советских достижениях, поразивших мир? Ну разумеется – первый спутник и Гагарин. Это наше всё. Но если бы не было войны, то в руки советских инженеров не попали бы документы и образцы немецкой ракеты V-2. Совершенно верно, я намекаю на то, что советской ракетной промышленности могло и не возникнуть вовсе. А если бы даже она и возникла, то развивалась бы явно не такими темпами, ибо, что там ни говорите, а развитие советской ракетной мощи началось именно с работ Вернера фон Брауна, а не с чистого листа. Тот, кто думает, что ракета «Восток-1» проросла из снаряда для «Катюши», тот, мягко говоря, слабо понимает этот вопрос.
Таким образом, ни в 1957-м, ни в 1961-м году советские люди не испытали бы небывалого энтузиазма, потому что никаких фантастических прорывов в космос у СССР не произошло бы. А у соседней Германии, кстати, возможно произошло бы. Хотя тоже не факт, ибо V-2 создавались как оружие, а в мирное время, возможно, Вернер фон Браун и не получил бы денег на свои работы. Так что – это уже даже не СССР касается – то, что человечество вышло в космос в начале 1960-х, является прямым следствием Второй мировой войны. Не будь этой войны - как знать, может быть космические полёты так и остались бы уделом мечтателей-фантастов.
Ещё одно любопытное следствие Второй мировой войны – появление кибернетики, которая, как известно, родилась из работ Винера по созданию автоматических систем наведения зенитных орудий. В СССР при Сталине кибернетику, конечно, ругали, что сказалось в итоге на отставании советской компьютерной промышленности. Однако частным порядком работами по созданию ЭВМ заниматься начали сразу после войны; такие люди, как А.А.Ляпунов понимал, что кибернетика – это сила. Конечно, первые работы над созданием вычислительных устройств в СССР начались ещё в 1939 году – именно тогда в лаборатории Энергетического института АН СССР под руководством И.С.Брука работал механический интегратор для решения дифференциальных уравнений. Но механический интегратор – это ещё не ЭВМ. Лишь в декабре 1948 года И.С.Брук и Б.И.Рамеев зарегистрировали первое в СССР свидетельство об изобретении цифровой вычислительной машины. А строительство первой ЭВМ началось в том же году в секретной лаборатории в Феофании, недалеко от Киева, под руководством С.А.Лебедева.
Нисколько не умоляя талантов Брука, Рамеева, Лебедева или Ляпунова, не могу не отметить, что работы по созданию советских ЭВМ очень сильно продвинулись вперёд благодаря тому, что в руки бойцов Красной армии в 1945 году попали остатки немецких компьютеров Z1, Z2 и, особенно, – Z3 и их чертежей, созданных немцем Конрадом Цузе. То есть, тут всё шло примерно так же, как и в космической отрасли: в СССР были свои учёные и инженеры, которые думали в этом направлении, но реальный толчок к развитию отрасли дали захваченные у немцев образцы техники. Ну и ещё один момент: первые советские ЭВМ собирались в основном из трофейных немецких деталей.
Нечего и говорить, что если бы не война, то разработки Цузе так и остались бы неизвестны для советских учёных, а в руки советских инженеров не попали трофейные детали для создания первых советских ЭВМ. Если б не было войны...
Следующий аспект – геополитический. Как известно, пресловутая «мировая система социализма» сложилась исключительно благодаря войне. Если бы не было войны, если бы советские войска не оккупировали Восточную Европу, то Польша, Болгария, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Восточная Германия, Югославия не пошли бы по пресловутому социалистическому пути. То есть СССР так и продолжал бы оставаться единственной в мире страной с коммунистической идеологией и странной формой экономики. А все перечисленные страны, кстати, не будь войны, были бы частью Третьего Рейха (Польша, Чехия и Восточная Германия) или же немецким сателлитом (Болгария, Венгрия, Румыния, Словакия).
Не будь войны, скорее всего, сохранилась бы мировая колониальная система. Ведь все эти национально-освободительные движения в английских и французских колониях достигли успеха только потому, что метрополии была обескровлены в войне. Не будь войны, не исчезла бы Британская империя, французские колонии остались бы в руках у Парижа. Не появилось бы «страны третьего мира», которые были так важны для советской внешнеэкономической и внешнеполитической деятельности. С кем бы торговал СССР, если бы, допустим, Индия продолжала оставаться частью Британской империи?
Что же мы имеем в итоге?
Давайте на минуту попробуем представить себе ощущения советского человека в реальном 1961 году. Всего 16 лет тому назад закончилась страшная война, когда часть страны лежала в руинах. Но вот прошло время, всё разрушенное восстановлено, в Сибири работают мощные заводы, в Европе сложилась система стран, идущих по т.н. социалистическому пути, страны Третьего мира однозначно идут в фарватере советской политики, то есть СССР реально второй полюс притяжения стран мира. Советская армия – мощнейшая армия, советские танки стоят даже в Германии. В стране летает реактивный Ту-104 – один из немногих реактивных пассажирских самолётов в мире. Да кроме того в космос запущен первый спутник, а вот теперь – и первый космонавт. Если добавить к этому постоянные разговоры про кибернетику и ЭВМ, работающие в ряде советских НИИ, то нет ничего удивительного, что в 1961 году огромная масса советского населения была уверена, что СССР – самая прогрессивная страна в мире и скоро капиталистическая система отомрёт, а те «отдельные недостатки», которые имеются в стране (дефицит на продукты питания и товары народного потребления, постоянный брак, квартирная неустроенность и т.п.) – это в самом деле «отдельные недостатки», последствия войны, что с этими «отдельными недостатками» партия и правительства скоро справятся и тогда жизнь будет – лучше не бывает.
Вот что дала война, вернее, послевоенные бонусы, Советскому Союзу. Мощнейший новый взрыв энтузиазма и надежд, который породили то, что всем нам известно под «советскими 60-ми» – именно это время чаще всего подсознательно вспоминается, когда люди с ностальгией рассказывают про СССР. И это всё произошло потому, что была война.
Ну а если посмотреть в альтернативный 1961 год, которому не предшествовала мировая война?
Итак, никакой «мировой системы социализма» нет. Никаких стран «третьего мира», ориентирующихся на СССР, нет. Никакие спутники, никакие космонавты в космос не запущены. Реактивного Ту-104 нет. Никакие ЭВМ нигде не работают (или появились только-только). В Сибири промышленность имеется, но всё ещё недостаточно развитая. Советская лёгкая промышленность выпускает преимущественно некачественную продукцию, а продукции соцстран для народного потребления, которая хоть немного снимает напряжение, нет – нет болгарских солёных огурчиков, нет румынских сапог и курток «Табани», нет ГДРовских стенок и т.д. и т.п. Сельское хозяйство… ну тут что в войну, что без войны – советское сельское хозяйство, основанное на колхозах и совхозах, удовлетворить потребность населения по настоящему никогда не могло.
Ну, а что с внутренними ресурсами?
СССР всегда нормально развивался, только когда были стимулы для сверхнапряжения: сперва борьба с белыми, потом борьба с контрой, потом борьба с кулаками и подкулачниками, потом борьба за выполнение пятилетних планов, потом борьба с разными уклонами и троцкистами-вредителями, потом борьба с фашистскими шпионами, потом борьба с немецко-фашистскими гадами, потом борьба за восстановление разрушенного войной и т.д. и т.п.
Понятно, что все эти кампании борьбы постоянно уничтожали наиболее ярких и талантливых людей. Сам Сталин был человеком редкостно некреативным. За всю свою биографию Сталин не родил ни одной оригинальной идеи (за исключением идеи абсолютной личной власти, которая тоже была не оригинальной). При этом Сталин знал за собой этот дефект и поэтому всегда пользовался идеями других людей: Ленина, Троцкого, Каменева, Рыкова, Зиновьева, Бухарина, а позднее - и Гитлера. Но все эти бесконечные кампании борьбы с внутренними врагами к 1941 году привели к тому, что, собственно, оригинальных, ярких людей и их идей не осталось. Вокруг Сталина сплотилось посредственная серость – люди сами по себе не глупые, но также оригинальными идеями не блещущие.
Понятно, что сразу после 1933 года Сталин начал образцово копировать Третий Рейх (там, где это было возможно).
Мало, кто обращает внимание, что даже идея политической чистки партии не является сталинской идеей. Датой начала т.н. «большого террора» в СССР называют 1 декабря 1934 года – убийство Кирова. Но при этом не обращают внимание, что это было после того, как Гитлер у себя провёл образцово-показательную чистку («Ночь длинных ножей»).
Сталин умел ловить красивые идеи на лету. Идея кровавой массовой чистки ему понравилась. Но не только это. Сталину вообще многое нравилось в Третьем Рейхе, особенно эстетика. Опять же, мало обращают внимание, что лучшие советские фильмы 30-х приходятся на вторую половину этого десятилетия, то есть период, когда в Германии правил Гитлер. Нацисты фонтанировали визуальными идеями и частично оплодотворяли ими унылый сталинский СССР.
То есть, если говорить о золотом периоде сталинской эпохи, то это, конечно, вторая половина 30-х – и вплоть до 1941 года. Это период соревнования СССР не с капиталистическими Англией, Францией и США, а с национал-социалистической Германией. Символом этого соревнования стала Всемирная выставка в Париже 1937 года, когда с советского и немецкого павильонов друг на друга летели мухинские рабочий и колхозница и шпееровский орёл со свастикой.
В 1939 году Сталин отчаянно сигнализировал Гитлеру, что готов пойти на сближение. Уже 10 марта 1939 года в своей речи на XVIII съезде ВКП(б) Сталин обвинил Англию и Францию в том, что они натравливают СССР на Германию, а СССР это совершенно не выгодно. Не ограничившись этим прозрачным намёком (который, разумеется, был замечен в Берлине), 3 мая Сталин сместил с поста наркома иностранных дел Литвинова (еврея, который подвергался в Рейхе постоянным нападкам в прессе) и заменил его на Молотова.
После такой замены Москва по дипканалам запросила Берлин, может ли это позитивно сказаться на немецкой позиции. Вечером 26 июня чиновник экономического отдела МИД Германии Юлиус Шнуре встретился с двумя советскими дипломатами на ужине, одним из которых был советский временный поверенный в делах Георгий Астахов.
Астахов прямо заявил, что в Москве не могут понять, почему национал-социалистическая Германия так враждебно относится к СССР. На этом ужине вчерне были оговорены основные пункты будущего договора. Апофеозом стало политическое сближение режимов, вылившееся в подписание пакта Молотова-Риббентропа.
Но такого рода заигрывания и воровство идей для СССР таил опасность. Ибо "Страна Советов" была страной, насквозь идеологизированной, следовательно, мало-помалу она начинала идти в фарватере национал-социалистической Германии. Свои носители оригинальных марксистских идей либо перебиты, либо сидят в лагерях, либо просто помалкивают. А воровать идеи у кого-то надо. Германия весьма кстати, как рассадница идей, поскольку нацисты просто фонтанировали всевозможными "креативами".
Что же получается?
Допустим... Что должны были видеть в альтернативном 1945 году советские люди? Войны никакой нет. Образ национал-социалистической Германии, следовательно, не имеет мрачной кровавой окраски. Напротив, Третий Рейх для советских людей предстаёт эдакой страной золотого века, в которой реализовано то, что не реализовано в СССР: трудящиеся в Рейхе имеют возможность отдыхать куда шикарнее, чем советские трудящиеся – к их услугах комфортабельнейшие суда типа лайнера «Вильгельм Густлофф», про который Роберт Лей сказал: "...суда этого типа могли «предоставить возможность… слесарям Баварии, почтальонам Кёльна, домохозяйкам Бремена по крайней мере раз в году осуществить доступное по цене морское путешествие на Мадейру, по побережью Средиземного моря, к берегам Норвегии и Африки».
Мог ли слесарь из, допустим, Рязани, да хотя бы и из Москвы, позволить себе морское комфортабельное путешествие к берегам Африки? Уже смешно. Кроме того, частная собственность, частный бизнес в Рейхе не ликвидированы, национальный бизнес имеет всяческую поддержку со стороны государства.
Кроме того, не было такого массового взаимного истребления в ходе гражданской войны, ибо такой войны не было, а большинство политических противников в лице коммунистов не только не уничтожены, а прощены и влились в общую жизнь. Даже Тельмана не расстреляли.
Собственно, даже еврейский вопрос в Германии приобрёл известный сегодня массовый кровавый привкус уже в разгар войны (решение об «окончательном решении» Гитлер принял 11 ноября 1941 года, т.е. уже после нападения на СССР).
Если же учесть, что объективной информации о Третьем Рейхе советские люди иметь не могли, а питались, в основном, полуслухами или рассказами из третьих рук (как это было в отношении США в 70-х годах), то по-любому для советского человека национал-социалистическая Германия выглядела бы куда привлекательнее социалистического СССР.
Дабы не углубляться в идеологические нюансы, если бы не было войны, для массы советских людей возник бы привлекательный – и частично мифологизированной – образ другой страны, с другой политической системой, с другими ценностями и целями, и всё острее и всё тотальнее ширилось бы настроение: «вот если бы у нас было, как у них, тогда было бы хорошо».
Реально это явление в массовом сознании советских людей возникло во второй половине 70-х годов по отношению к США. Но если бы не было войны, то точно такие же процессы возобладали бы уже в конце 40-х, в крайнем случае – в начале 50-х, только по отношению к Германии. С точно такими же последствиями. Лишь война не дала этому произойти.
Если посмотреть на политическую карту этой гипотетической Европы 1945 года без войны, то абсолютным идейным лидером является Третий Рейх. За исключением Франции и Англии, все остальные страны Европы являются родственными германскому режимами: от фашистской Италии до фалангистской Испании, включая страны Восточной Европы.
Опять же, такая политическая организация Европы оказывает пропагандистское давление на советский народ. В СССР народ видит, что в Германии, которая тоже называет себя социалистической, люди живут куда веселее и счастливее. При этом какие-то детали немецкого быта, вроде гестапо, советских людей, конечно, особо волновать не могут, ибо советский человек к 40-м годам привык к тому, что тайная политическая полиция является неотъемлемой частью быта.
Так что, выбирая между двумя режимами с тайной полицией, – один режим позволяет частное предпринимательство, а другой за него расстреливает, один отпускает своих слесарей к берегам Африки, а другой отправляет валить тайгу за одну мысль об этом, – очевидно, в пользу какого режима должен был бы сделать свой выбор советский человек.
А если ещё добавить сюда автобаны и программу народного автомобиля, согласно которой каждая немецкая семья к концу 40-х должна была иметь свой собственный автомобиль, было очевидно, на чьей стороне должны были оказаться симпатии советского народа к концу 40-х. Если б не было войны...
А что, собственно, представлял из себя пресловутый советский народ в моральном плане к 1941 году?
Во многом о настроениях, превалирующих в обществе, можно сложить представление по книгам и фильмам, написанным и снятым в тот или иной период. Например, интересно бытовое описание советской Москвы и советских людей, сделанное Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита», принявшем свой окончательный вид в 1940 году, то есть накануне войны. Но «Мастер и Маргарита» – это всё-таки фантасмагория. Посмотрим что-нибудь другое.
Берём хрестоматийную картину «Сердца четырёх», снятую как раз накануне войны. Что мы видим? Мы видим общество, которое не собирается строить никакого коммунизма, а просто живёт своей жизнью, которая, по крайней мере, в данном социальном срезе (представители науки и армия) – весьма лёгкая и весёлая. О чём говорят герои фильм? Да о всякой ерунде. Такой фильм (по сюжету) вполне мог быть снять в Америке. Очень любопытны эпизоды армейского быта, особенно образ красноармейца Ершова в исполнении Санаева. О чём он думает? О том, как защищать Советскую Родину от империалистов и фашистских гадов? Да ничего подобного! Он сочиняет письмо любимой домой. А лейтенант Колчин (Самойлов), вместо того, чтобы прочитать ему политлекцию о мировом положении, помогает сочинить письмецо.
А песенки из фильма?
Что случилось в сердце строгом,
Растревоженном моём?
По тропинкам, по дорогам
Хорошо идти вдвоём...
От самой от себя убегу,
Но тебя разлюбить не могу.
Или:
Всё стало вокруг
Голубым и зелёным.
В ручьях забурлила,
Запела вода.
Вся жизнь потекла
По весенним законам.
Теперь от любви
Не уйти никуда,
Не уйти никуда,
Никуда.
Всё так легко, так весело, самая большая неприятность – это неожиданный дождь, загоняющий двоих под перевёрнутую лодку и общая запутанность любовных отношений. И этот фильм снят буквально накануне самой страшной в истории страны войны?! Ведь буквально через месяц миллионы этих красноармейцев Ершовых, старших лейтенантов Колчиных и наскоро мобилизованных в армию биологов Заварцевых вступят в бой, а потом, бросая оружие и военную технику, побегут от наступающих немцев в тыл или будут сдаваться тысячами, десятками тысяч тем самым немцам - несущим тот тип цивилизации, который должен был видеться советским людям куда более привлекательной, чем сталинская цивилизация.
Сталин настроение людей чувствовал очень хорошо. Исследователи обычно рассматривают пакт Молотова-Риббентропа и общее сближение Гитлера и Сталина исключительно через призму мировой обстановки того времени. И никто не хочет замечать очевидного - того, что лежит на поверхности.
Не Сталин, как таковой, желал этого сближения, а большая часть советского народа испытывала симпатию к гитлеровской Германии и жаждала окончания противостояния Рейх vs. СССР и начала мирных добрососедских отношений. И пакт Молотова-Риббентропа это обеспечил. Именно поэтому так беспечны и веселы герои фильма «Сердца четырёх» – они рады происходящему и не верят в возможность войны.
Нечто похожее происходило в СССР Брежнева и позднее. Радость советских людей началу установления добрососедских отношений с США была неподдельной. И Горбачёва с большим энтузиазмом встречали поначалу именно за это: он прекратил вражду с США и начал модернизацию экономики страны в сторону адаптации под мировую систему хозяйствования.
Ну ладно, вернёмся снова в гипотетические 50-е года. Что там происходило бы, если бы не было войны? Европа выстраивается вокруг Третьего Рейха.
Как развивались бы Франция и Англия, разбирать не будем. Для простоты предположим, что их политическое устройство осталось неизменным. США не стали таким мировым гегемоном, поскольку не зарабатывали на военных поставках (войны же не было) и доллар не стал бы мировой валютой. Но, тем не менее, промышленная мощь США, судя по всему, всё равно была бы на первом месте в мире (мало вероятно, что Германия смогла бы их обогнать к 50-м). То есть, мир двуполярный: США и страны демократии (их немного – Франция, Англия, скандинавы), которым экономически и идеологически противостоит Третий Рейх и страны родственных "условно фашистских режимов" (Италия, Испания, Португалия, Венгрия, Румыния, Словакия, Болгария, Финляндия, Япония).
Кстати, если бы не было войны, то СССР не смог дотянуться до белоэмиграции в Европе, а, стало быть, огромное количество белоэмигрантов продолжают вести пропаганду против СССР, живя в Германии.
А Советский Союз? Советский Союз, собственно, оказывается изолирован. Мировой социалистической системы на базе марксистской идеологии не создано. Стран Третьего мира нет (колонии остались под пятой у метрополий). Собственная промышленность в Сибири не получила такого внезапно быстрого развития, как в военные годы, космической промышленности нет, компьютерной – нет. Собственная лёгкая промышленность, как была разрушена после революции, так никогда и не возродилась по настоящему настолько, чтобы адекватно удовлетворять потребности граждан. Сельское хозяйство – то же самое.
Население? С одной стороны, его гораздо больше, чем после реальной войны. С другой – характер населения, его моральные качества совершенно иные.
Во-первых, у населения нет ощущения победителя над страшным и сильным врагом. Насколько сильным мотивирующим фактором является это ощущения становится ясно, если посмотреть, что на этом «Мы победили в 1945 году» паразитируют до сих пор. Но войны не было, значит не было и победы, а, стало быть, и новой спайки и энтузиазма народа.
Симпатии населения, как я постарался показать выше, скорее всего на стороне Рейха или, в меньшей степени, на стороне США.
Во-вторых, а каково отношение населения к своей стране? Да мы примерно знаем какое – 1941 год это показал. Кто в 1941 году массово разбегался и сдавался в немецкий плен? Люди, воспитанные при царе? Да ничуть ни бывало. В первые месяцы войны воевала армия, укомплектованная призывниками, то есть людьми, примерно 1923 года рождения. Они родились уже при СССР, с самой колыбели подвергались обработке коммунистической пропаганды, их воспитывали в духе приверженности идея коммунизма, верности партии, пролетарскому интернационализму и прочему, в таком духе.
Но они показали, что класть свою жизнь за это не желают, а хотят сохранить свою жизнь, ценой даже поражения. Лишь когда начался массовая мобилизация, когда воевать начали старшие поколения, воспитанные при царе (в духе верности идеям Отечеству), когда Сталин включил на всю катушку пластинку про «Родина мать зовёт» и забыл про «пролетарский интернационализм».
Воспитанные при царе мужики вспомнили то, чему их воспитывали еще с молоком матери, и поверили в то, что сталинский режим в самом деле может трансформироваться во что-то нормальное. Вот тогда началась упорная война.
Но если войны не было, то все эти миллионы молодых, воспитанных в советской системе молодых людей, и совершенно не любящих эту систему, не погибли, остались жить. И все их мысли – пусть даже подсознательные – о сталинском режиме, остались жить вместе с ними.
Весьма специфическая ситуация на окраинах.
Если не было войны, то, с одной стороны, не возникло бы партизанское националистическое движение Украины и Прибалтики.
С другой стороны, люди, которые формировали эти движения, остались живы и здоровы, продолжают жить среди советских людей и свои настроения усиленно передают окружающим, что ещё больше подтачивает действенность коммунистического агитпропа.
И у людей в массе появляются следующие настроения: а если вокруг нас люди живут лучше – пример Рейха, Франции и США, – то во имя чего же мы должны мучиться в этой идиотской, построенной коммунистами, системе? Причём, эти настроения охватывают не только нижние слои населения, в руководстве эти настроения ещё сильнее, поскольку руководство лучше знает реальность.
То есть, в 50-х годах в СССР начинают идти те социальные процессы, которые нам известны по 80-м годам. Итог был бы тем же самым.
Таким образом, что было бы, если бы не было войны?
Ответ очевиден: СССР деградировал бы и прекратил своё существование на несколько десятков лет раньше.

PS: Конечно, я оставляю за кадром вопрос о том, а что случилось бы с Третьим Рейхом, если бы не было войны и он просуществовал до 50-х годов, как минимум. Ибо, поскольку партийная система была сходной, то он точно также был подвержен процессам партийной деградации в условиях существования идеологической партийной монополии на истину. Но данное рассмотрение выходит за рамки предложенной концепции. Как говорится, это уже совсем другая история.